вот нашелся старый стишок. не помню даже, в каком году написан...

* * *

Жизнь – это вечный поиск
теплых твоих ладоней.
Вот и последний поезд –
тень на ночном перроне.

Вот и мелькают окна,
снова – пустые рельсы.
Вздохом на все полотна
ляжет глухое: «если».

Жизнь – это вечный ветер.
Что же тебе сказал он,
предвосхищая встречи
в гулких пустых вокзалах?

В душу, как в двери: «Впустишь?»
Миг измеряем – в герцах.
Снова гудок. И – пустошь,
там, где должно быть сердце.

из архива

***

Ломкие, вы крошитесь, вы – скалы.
Сны и камни дремлют до поры.
Все, о чем болела и мечтала,
станет частью письменной коры.

Чьей-то жизнью, или – самой первой
тишиной, и – отзвуком всего.
Я – Адам словам своим, и – Ева.
Андрогин сознанья своего.

В густоте движений и дыханий,
тенью на незримом корабле,
я останусь – ломкими стихами,
хрупкими словами – на Земле.

И последнее - из архива. на этот стишок мой хороший друг написал очень литовскую песню,

о предчувствии Балтийского моря. Балтийское море - самое поэтичное море из всех морей, которые я видела...

* * *
«Я покажу тебе море, дюны и чаек…»
(Из письма.)

Сердце соткано из криков
быстрых чаек над волною.
И теряют очертанья
на песке – мои следы.

Холоднее лазурита,
и белее, чем ладони,
это небо надо мною, –
притяженье пустоты.

Сердце соткано из бриза,
берегущего дыханье.
Ухожу, сливаясь с морем,
криком чаек и песком.

Гаснет память: Мона Лиза,
лик Спасителя печальный,
эти дюны, будто горы,
чей-то голос над виском.

Сердце соткано из жизни -
из чужих ладоней теплых,
из чужого сердца – рядом
бьющегося, как мое.

Море – тайна, море – призрак,
море – в комнатах и стеклах,
море – в письмах и во взглядах,
море – в имени твоем…

(no subject)

на сегодня с воспоминаниями все...
не пишется в последнее время совсем.
даже диплом не могу добить никак.
а первое марта - последний срок сдачи диплома на кафедру.
надо взять себя в руки.
"берет себя в руки и идет спать"