солнце в левом углу
Nov. 15th, 2007 10:52 amв классе нас, левшей, было двое, - я и Оля.
Оля рисовала необычные картины, я - писала стихи и сочинения. когда в Богом забытый поселок приехала учительница рисования - талантливый художник - в школе была создана студия ИЗО. мы обрадовались, так как единственное, чем можно было занять досуг, заключалось в белом пианино, стоявшем в углу спортзала, между матов. на нем мы бренчали, и наше неумелое музицирование слышала вся школа.
конечно, мы оказались в первых рядах тех, кто проявил желание рисовать. с тех пор я возвращалась домой перемазанная маслянными красками, как маляр, распространяя вокруг себя запах ацетона. через год мы модифицировали растворение красок - перешли на подсолнечное масло вместо ацетона.
пока мы с подругой Юлькой придумывали, на каких поверхностях было бы интереснее рисовать, кроме как на фанерных дощечках, Оля просто молча рисовала. из-под ее кисти выходило нечто удивительное, и уже тогда было понятно, что растет талантливый художник.
а мы с подругой креативили по-своему. однажды, после игры в месопотамию, в которой мы с Юлькой изображали мальчиков-писцов, выдавливая на собственноручно вылепленных глиняных дощечках свои нетленные сочинения, и обжигая их на печке в бане(рукописи не горят, не боги горшки обжигают, и т. д.), в головах высветилась идея: а почему бы на таких дощечах не рисовать?
с этой идеей понеслись к учительнице рисования. скоро вся студия усердно расписывала глину. идеи пошли дальше - на чем мы только не рисовали! и на срезах дерева, и на глине, и на фанере, и на разделочных досках. все это улетало со свистом на школьных ярмарках.
все, что осталось от моего рисования, - висящая в одном поселковом доме пожелтевшая картинка, купленная его хозяевами за неслыханную для меня сумму - десять рублей. по тем временам, да еще для ребенка, это было круто. тем более, если учесть, что нарисовала я ее в отчаянии, за пятнадцать минут до открытия ярмарки. почему отчаяние? потому что все мои работы были незаконченными, и выставлять на продажу было нечего. и сидя в пустом классе я решила, что просто кровь из носу, - но хоть одна картинка должна быть продана. тогда я взяла фанерную дощечку, ошкуренную и покрытую несколькими слоями водоэмульсионки, кисточку, черную краску, - и штрихами нарисовала стихотворение Лермонтова (перевод из Гейне) про сосну.
на севере диком стоит одиноко на голой вершине сосна
и демлет качаясь и снегом сыпучим одета как ризой она
и снится ей то что в пустыне далекой в том крае где солнца восход
одна и грустна на утесе горючем прекрасная пальма растет
...и понесла картинку в выставочный зал. ее купили, когда она еще не успела высохнуть. таков был мои пик художественного творчества.
Оля уже тогда была признанным мастером, несмотря на возраст. из-под ее руки выходили удивительные вещи.
я нашла Олю Мерцалову, в девичестве Митяшину, на сайте газеты "Новости Югры", где однажды были опубликованы мои первые рассказы. там в "Новостях Югры" о Мерцаловой Ольге сказано много хорошего:
http://www.surgut.wsnet.ru/~company/NewsOfYugra/stat.asp?ida=87693

Оля рисовала необычные картины, я - писала стихи и сочинения. когда в Богом забытый поселок приехала учительница рисования - талантливый художник - в школе была создана студия ИЗО. мы обрадовались, так как единственное, чем можно было занять досуг, заключалось в белом пианино, стоявшем в углу спортзала, между матов. на нем мы бренчали, и наше неумелое музицирование слышала вся школа.
конечно, мы оказались в первых рядах тех, кто проявил желание рисовать. с тех пор я возвращалась домой перемазанная маслянными красками, как маляр, распространяя вокруг себя запах ацетона. через год мы модифицировали растворение красок - перешли на подсолнечное масло вместо ацетона.
пока мы с подругой Юлькой придумывали, на каких поверхностях было бы интереснее рисовать, кроме как на фанерных дощечках, Оля просто молча рисовала. из-под ее кисти выходило нечто удивительное, и уже тогда было понятно, что растет талантливый художник.
а мы с подругой креативили по-своему. однажды, после игры в месопотамию, в которой мы с Юлькой изображали мальчиков-писцов, выдавливая на собственноручно вылепленных глиняных дощечках свои нетленные сочинения, и обжигая их на печке в бане(рукописи не горят, не боги горшки обжигают, и т. д.), в головах высветилась идея: а почему бы на таких дощечах не рисовать?
с этой идеей понеслись к учительнице рисования. скоро вся студия усердно расписывала глину. идеи пошли дальше - на чем мы только не рисовали! и на срезах дерева, и на глине, и на фанере, и на разделочных досках. все это улетало со свистом на школьных ярмарках.
все, что осталось от моего рисования, - висящая в одном поселковом доме пожелтевшая картинка, купленная его хозяевами за неслыханную для меня сумму - десять рублей. по тем временам, да еще для ребенка, это было круто. тем более, если учесть, что нарисовала я ее в отчаянии, за пятнадцать минут до открытия ярмарки. почему отчаяние? потому что все мои работы были незаконченными, и выставлять на продажу было нечего. и сидя в пустом классе я решила, что просто кровь из носу, - но хоть одна картинка должна быть продана. тогда я взяла фанерную дощечку, ошкуренную и покрытую несколькими слоями водоэмульсионки, кисточку, черную краску, - и штрихами нарисовала стихотворение Лермонтова (перевод из Гейне) про сосну.
на севере диком стоит одиноко на голой вершине сосна
и демлет качаясь и снегом сыпучим одета как ризой она
и снится ей то что в пустыне далекой в том крае где солнца восход
одна и грустна на утесе горючем прекрасная пальма растет
...и понесла картинку в выставочный зал. ее купили, когда она еще не успела высохнуть. таков был мои пик художественного творчества.
Оля уже тогда была признанным мастером, несмотря на возраст. из-под ее руки выходили удивительные вещи.
я нашла Олю Мерцалову, в девичестве Митяшину, на сайте газеты "Новости Югры", где однажды были опубликованы мои первые рассказы. там в "Новостях Югры" о Мерцаловой Ольге сказано много хорошего:
http://www.surgut.wsnet.ru/~company/NewsOfYugra/stat.asp?ida=87693
